во время социологического опроса в глухом сельском районе я опрашивал в доме престарелых парализованную старуху. Она отвечала интересно и я вдруг задал ей личный вопрос, не входящий в анкету - как так получилось, что она осталась одна, и доживает свой век в богадельне?
Она разом собралась, вспыхнула глазами, и с лихим деревенским достоинством чисто и молодо произнесла определившие ее жизнь слова:
- А я после войны трактористкой была. Меня мужики боялись!
И я клянусь, увидел ее двадцатипятилетней, с красивым обветренным лицом, сильную, с характером, перепачканную землей и маслом. С женихами, не вернувшимися с войны, и вернувшимися с войны калеками, забалованными женским вниманием, с подрастающим деревенским молодняком, для которого она, двадцатипятилетняя, уже стара.
Я улыбнулся ей так, как редко улыбался самым красивым бабам.
Следующий раз приехав этот в район я спросил о ней. Она уже умерла, её помнили.